Новости

Работа сотрудника уголовного розыска - тяжелый и опасный труд. Не каждый отдаст много лет жизни этой профессии - только ответственные, серьезные и сильные духом люди.

Майор милиции в отставке Николай Селявин возглавлял уголовный розыск с 2004 по 2011 годы. Вырос в большой семье, отец рано умер, мама воспитывала детей одна. Вместе с другими детьми помогал матери по хозяйству. В школе был всегда лидером - председателем совета дружины, комсоргом. В 1984 году призвался в армию, отслужил 3 года на флоте. Женился, а когда супруга окончила институт и родила сына, решили ехать жить в Омутинский район, откуда родом жена. Выучился на водителя в ПТУ, потом работал на Тюменском севере, семью как-то надо было содержать. В милицию пришел в 27 лет.

- Всегда хотел быть офицером, - говорит Николай Николаевич. - Мечтал с детства поступить в военное училище, но по здоровью не получилось. Однажды Николай Мельников пригласил меня работать в милицию. Согласился, чтобы осуществить свою мечту - служить. Приняли во вневедомственную охрану, где оказалась вакансия. 12 июля 1993 года оформили документы, и пошла служба.

Николай Николаевич работал командиром отделения и учился в Тюменском юридическом институте МВД России. 27 мая 1996 года Николай Корлюк, который тогда был начальником криминальной милиции, предложил ему пойти работать в уголовный розыск.

Николай Иванович рассказывает:

- Работа оперуполномоченного не такая уж благодатная: ранние выезды, позднее возвращение домой, служба без выходных. В тот период коллектив ОВД Омутинского района был не такой большой - около 120 человек. Людей, способных принимать решения и отвечать за них, сразу замечали. Из сотрудников вневедомственной охраны Николай Селявин выделялся самостоятельностью, решительностью. По этим качествам ему было предложено служить в уголовном розыске.

Написав рапорт, на следующий день Николай Николаевич вышел на новую работу. Сначала был простым оперуполномоченным, потом старшим. Так сложилось, что перевелся в другое подразделение - начальником участковых уполномоченных, после этого работал некоторое время в дежурной части, но снова вернулся в розыск.

- Больше я никуда не уходил. Розыск - моя жизнь и судьба, - подчеркнул Николай Николаевич. - Это настоящая работа для мужчин. И оперативником был, и начальником. Я последний начальник уголовного розыска милиции. В органах внутренних дел служил более 17 лет, в уголовном розыске - 11.

На первых порах служить было тяжеловато. Когда пришел в уголовный розыск, там уже работал опытный костяк оперативников. Приходилось много читать, спрашивать. Учителя были хорошие: Николай Корлюк, Николай Коровин, Николай Дюков, Николай Зубарев.

- Всегда сам выезжал на место происшествия: так научили, - рассказывает Николай Николаевич. - Когда с подозреваемым работаешь, то вся картина перед глазами. Помнишь, где что лежало, ловишь задержанного на мелочах. Тщательный осмотр - 50 процентов успеха в раскрытии преступления.

Первое раскрытие пришлось на второй день службы - задержали подозреваемых за хранение наркотиков.

Интересно было раскрывать кражи с большим ущербом. Но особенно ему нравилось расследовать тяжкие преступления, это намного интереснее, появлялся азарт. Бывало раскрывали преступления, совершенные восемь-десять лет назад. Однажды с Андреем Макаровым раскрыли два таких дела. Не каждый человек в уголовном розыске приживется, там свои традиции, понятия о чести. Служить в розыске - значит, жить этим.

У молодых сотрудников в уголовном розыске должен быть наставник, который прослужил больше 15 лет. От 5 - это оперативники, у которых есть навык работы. Они знают, что делать. На мой вопрос: "Вы кому-нибудь наставником были?" ответил, что из работающих в отделе - у Максима Гутвина. Он и сейчас иногда звонит. Последнего перед пенсией учил - любимчика Артема Кефнера, души в нем не чаял. Умный был парень, везде его с собой возил, показывал все, знакомил с людьми. Он в последнее время служил начальником отдела, к сожалению, погиб.

Для оперативника главное - научиться работать с людьми, найти к ним подход, уметь разговорить.

- Был случай, мы с Николаем Николаевичем Зубаревым приехали к подозреваемому по краже. Тот работал в ночь кочегаром, - вспоминает Селявин. - Расспрашиваем. Он молчит. Тогда Зубарев взял лопату и стал бросать уголь в печь, говорит: "Помогу тебе топить". А сам в белой норковой шапке. Смотрю, у него шапка уже чернеет от угля. Кочегар махнул рукой и говорит: "Ладно, расскажу, а то всю норму угля сожжете". Однажды в деревне М-Крутая, чтобы бабушка рассказала, что видела, дрова ей кололи. Она очень довольная осталась, и мы получили информацию.

Запомнился один яркий день из службы. В 2006 году произошло убийство, и Буровай Бектурович Искужинов, тогда начальник ОВД Омутинского района, добрейшей души человек, спрашивает меня: "Как идет расследование?"

Отвечаю: "Жду информацию от одного человека". У Буровая Бектуровича было правило - на планерке все должны отключать свои телефоны. Если он звонит, то обязательно последует наказание. Мог объявить выговор. Сижу на планерке, вдруг звонит мой телефон - забыл отключить. Я заволновался, заметался, ищу его. А он говорит: "Не отключайте, выйдите и поговорите, если это та информация, которую вы ждете, а если нет, то извините". Это был важный звонок! После планерки доложил. Преступление раскрыли. Тогда впервые самую большую премию дали - 5000 рублей, по тем временам очень много. Даже "мурашки по коже бежали", когда зачитывали приказ. Поощрения разные были. Однажды удостоили нагрудным знаком "Лучший сотрудник криминальной милиции", в следующем месяце - еще одним таким же, за очередное раскрытие тяжкого преступления. Они у меня все: трех степеней.

Жене Николай Николаевич очень благодарен. Скоро уже 30 лет как живут вместе. Не каждая выдержит ночные отсутствия. Иногда по трое суток дома не было.

- Женщинам, которые замужем за милиционерами, особенно за оперативниками, - говорит Николай Николаевич, - нужно "памятники ставить". У нас с Олей был договор: через трое суток не приду домой - звони в милицию. Волновалась. Могло всякое случиться. Иногда после задержания "потрясывало", а когда шли задерживать подозреваемых, то страшно не было.