Новости

Относительно недавно, всего семь лет назад, в календаре появилась праздничная дата – Международный день миротворцев ООН, который отмечается ежегодно 29 мая. В рядах сотрудников брянской полиции тоже есть офицеры, которые служили в составе миротворческих миссий.

О государствах, странах, городах

Герою этого материала - старшему эксперту Экспертно-криминалистического центра УМВД России по Брянской области майору полиции Максиму Цаценкину довелось неоднократно быть миротворцем. Трижды в составе миссий Организации объединенных наций нес службу и его родной брат Сергей – тоже в прошлом полицейский, а ныне - подполковник юстиции в отставке.

В преддверие Международного дня миротворцев Максим Викторович рассказывает об особенностях службы в разных уголках планеты, участии в проведении Чемпионата мира по футболу – 2018 и иных служебных и жизненных вопросах.

Обучение и подготовка

На выбор моего профессионального пути – службе в органах внутренних повлиял пример старшего брата Сергея. Брат по окончании средней школы поступил в Волгоградскую Высшую следственную школу МВД России, и успешно ее окончил, получив специальность «следователь». Я повторил его путь, и после сдачи в 2003 году школьных выпускных экзаменов успешно прошел конкурс в то же высшее учебное заведение города Волгограда, уже переименованное в Академию МВД РФ, только по специальности «судебный эксперт».

Родители поддержали наш выбор, хотя сами не имели отношения к силовым структурам. Отец – Виктор Федорович – работал в автосервисе, мама – Валентина Михайловна – трудилась по «вкусной» профессии повара-кондитера.

В 2008 году уже новоиспеченным специалистом я вернулся в Брянск и был принят на службу в Экспертно-криминалистический центр УВД по Брянской области, где и работаю по настоящее время.

Сергею, прослужившему несколько лет в следственных подразделениях милиции, к тому времени уже довелось побывать в составе миротворческих батальонов. Всего в такого рода командировках он был трижды: в Косово, Судане и Южном Судане (после конфликта Севера и Юга Судана государство разделилось на две части).

Впечатлившись примером брата и отправив соответствующую заявку, в сентябре 2011 года я прибыл во Всероссийский институт повышения квалификации МВД России в Москву, где в течение 40 дней проходил обучение на кафедре по подготовке сотрудников для участия миротворческих миссиях. При обучении упор делался на изучение иностранного языка (у меня – английского), управление полноприводным автотранспортом, оттачивание навыков обращения с огнестрельным оружием, изучение теоретической части, касающейся вопросов политики и функционирования Организации Объединенных наций.

По окончании курсов все выпускники должны были выдержать ряд испытаний, на которых присутствовал представитель ООН.

Во-первых, это трехступенчатая сдача экзамена по английскому языку. Прослушав аудиофрагмент текста о каком-либо происшествии, нам следовало написать об этом рапорт, далее следовало письменно ответить на уточняющие вопросы (порядка двадцати) и пройти собеседование с этим самым сотрудником ООН.

Следующий экзамен – вождение автомобиля с полным приводом, в том числе езда по городу и «фигурное катание».

Далее – стрельбы. Огнестрельном оружием выступал привычный нам ПМ, однако, нормативы отличались от российских, как в части упражнений курса стрельб, так и сборки-разборки.

После комиссионного совещания оглашался список полицейских, прошедших все три этапа. Из 80 слушателей это было, как правило, 25 – 30 человек.

Но далее следовало прохождение медицинской комиссии, а после нее – рассмотрение на мандатной комиссии каждого сотрудника персонально. На этих этапах отсеивалось еще порядка 20-25% личного состава.

Затем в торжественной обстановке, в актовом зале МВД России был оглашен пофамильный список полицейских, рекомендованных к службе в качестве миротворцев.

Вызов на откомандирование в Миссию ООН мне пришел в начале 2013 года. Вскоре из Москвы я уже вылетал самолетом в Южный Судан, в первую годовую миротворческую командировку.

О государствах и странах

Наша группа из пяти человек, прилетев в Южный Судан, попала сразу из российской зимы в опаляюще жаркое лето. Расселившись в отеле, 14 дней мы проходили краткое обучение – знакомились с политической системой страны, функциональными обязанностями, местными особенностями, после чего последовало распределение по городам и службам.

Мне и еще одному русскому коллеге (в один город направлялись всегда по двое одной нации) выпало служить в городе Вау по должности полицейского-советника. Аналогичной должности в российской полиции нет. Основной задачей было оказание содействия и всяческой помощи местным полицейским в части соблюдения законности, уважения прав и свобод человека в рамках европейских стандартов, совместное патрулирование, выезды на происшествия, проведение обучающих сборов и многое другое.

К службе мы адаптировались достаточно быстро, а вот сложновато поначалу пришлось из-за климата. Постоянная жара (выше 35 градусов) пыль, масса мошкары. Пришлось столкнуться и с таким явлением как малярия. Оказалось, полностью она не излечивается и имеет свои особенности.

Например, мой коллега летел из Судана в Сочи, не подозревая, что подхватил малярию. В самолете ему стало нехорошо. У сочинских медиков, к счастью, оказались таблетки от этого заболевания (все-таки тоже южный регион), и в случае с товарищем все окончилось благополучно. Но вот если бы он летел севернее, где такая болезнь редкость, исход мог бы быть иным…

Жилищные условия были нам предложены на выбор: проживание на базе ООН или съем жилья у местного населения.

Мы жили на базе ООН. Дом на одного человека представляет собой контейнер типа тех, которые есть в каждом морском порту, там – койка, шкаф, тумбочка и шумный кондиционер. На четыре таких «жилища» - контейнер с санузлом. И так во всем лагере. На 20 контейнеров – одна кухня с 2-3 плитами и морозильными камерами.

На территории базы была столовая-кафетерий, где можно было пообедать-поужинать. Меню особым ассортиментом не отличалось – курица и рис, приправленный суперострым соусом. Можно было готовить и самостоятельно на вышеупомянутых кухнях. В этом случае продуктами закупались в магазине или на местном рынке, куда по одному старались не ходить. Покупали в основном макароны и консервы. Картофель, такой, как в Средней полосе России, в Судане не выращивают. Местный корнеплод – батат – сладкий на вкус и какой-то распаренный – не пришелся по душе.

Служили с 8.00 до 17.00 семь дней в неделю, без выходных. За 3-4 месяца набегало до 20 дней отпуска, который можно было использовать, полетев либо домой, в Брянск, либо в соседнюю Уганду.

Вообще говоря, Южный Судан – государство, которое удивляет европейского человека, привыкшего к благам цивилизации. Сплошная пустыня с красным песком, редкой травой и деревьями. Мы работали на полицейских станциях, которые представляют собой хлипкие домики без электричества, вентиляции, где к тому же еще расположены две комнатенки для содержания задержанных. К слову сказать, электричество там вообще редкость. И если в поселке у кого-то одного есть телевизор – все жители сбегаются к счастливчику посмотреть, скажем, футбол.

Крайне редко попадаются растущие манговые деревья, которые дают спасительную тень. Часто под такими деревьями располагаются стационарные посты полиции «по-судански» - два стула с сидящими на них полицейскими.

Тем не менее, миротворцы старались добросовестно нести свою службу, пытаясь охватить самые дальние районы.

Иногда при выезде от местных жителей поступала информация об обнаружении неразорвавшихся снарядов. В таких случаях сотрудники возвращались на базу, брали сапера и вновь ехали на место обнаружения боеприпасов.

Главы поселков оказывали миротворцам моральную помощь, разъясняя населению задачи нашего пребывания и призывая к сотрудничеству.

Что еще запомнилось во время пребывания в Южном Судане – это постоянная вражда между проживающими там племенами (Динка и Нуэр). На этой почве случались перестрелки, а в ноябре – декабре 2013 года страсти накалились до такой степени, что в ход пошли гранатометы и даже танки.

В месте нашей дислокации еще был китайский военный строительный батальон, готовый, в случае необходимости, оказать помощь, и военнослужащие армии Уганды. Поэтому город Вау был более-менее безопасным местом.

Гражданская война была волнообразной. Когда вся карта государства Южный Судан в тот период времени окрасилась в красно-желто-зеленый цвет (красные районы – военные действия, зеленые – их отсутствие, желтые – зоны относительного спокойствия), то в наш «желтый» район прибывали «красные» коллеги из Миссии, которые затем перераспределялись по другим регионам государства.

В условиях военного положения я провел остаток службы в составе миротворческого контингента, и в феврале 2014 года, через Москву, где оформил необходимые документы, прибыл на родную землю.

Второе пребывание в качестве солдата миротворческой миссии ООН случилось у меня в 2016 году. По запросу я был вызван в Министерство для сдачи экзаменов (уже не для обучения, а только для прохождения испытаний, подтверждающих «квалификацию» миротворца) и в течение полугода был откомандирован в республику Гаити – государство в западной части одноимённого острова (восточную часть которого занимает Доминиканская Республика), национальный язык – креольский (смесь местного наречия и французского).

Наша миссия была вооруженная, поскольку пребывание в стране представляло определенную опасность – нередки были нападения на сотрудников и на мирных жителей, у населения было очень много незарегистрированного оружия.

После уже привычного маршрута: отель – краткий обучающий курс – распределение по населенным пунктам, служить досталось в небольшом портовом городе Ле-Кай. Совместно с соотечественником в этот раз снимал жилье у местного жителя.

Нужно отметить, что прежде чем снять второй этаж небольшого домика с двумя комнатами и кухней, он, как и все съемное жилье для моих коллег, был обследован сотрудниками службы безопасности, которые сделали замечание по части укрепленности, и после устранения недостатков хозяином домовладения, мы заселились.

По сравнению с условиями Южного Судана на Гаити была какая-никакая цивилизация. Во-первых, электричество. Даже вдоль дорог стояли редкие электроопоры, хотя давали свет совсем не круглые сутки.

Более зажиточные граждане, приобретя специальные инверторы, аккумулировали днем электрическую энергию, которую можно было использовать в том числе и ночью.

Во-вторых, водопровод и канализация. В наших «аппартаментах» были встроены и санузел, и умывальник.

В-третьих, наличие хоть и элементарной, но инфраструктуры – наличие дорог, транспорта, социальных организаций, даже супермаркета.

Питались мы в столовой на территории базы – рис, курица, индейка.

У местных жителей можно было купить рыбу под самостоятельное приготовление. В горных районах даже выращивали картофель, но его цена доходила до 200 рублей за килограмм.

Наша миротворческая мини-группа прибыла на Гаити в не самое простое время. Только-только отбушевал ураган «Мэтью», мы едва не угодили в его эпицентр. Ле-Кай был практически сметен ураганом с лица земли, поэтому первое время нужно было прилагать усилия по восстановлению привычного течения городской жизни и выявлять очаги холеры – страшного спутника такого рода природных явлений.

Я и коллеги по Миссии ездили по полицейским участкам, посещали местные больницы, выявляли инфицированных, доставляли их в медицинские учреждения, сопровождали прибывших врачей – специалистов из Красного Креста, которых заодно и охраняли. Кроме медиков, оказывали помощь работникам других негосударственных организаций, направляющих в страну продукты, строительные материалы, совместно с местными полицейскими оказывали им помощь в сопровождении колонн грузов. Также обеспечивали общественный порядок при раздаче гуманитарной помощи – в основном, рис, мука, продукты, которые имеют большой срок годности.

Как-то случилось нападение на наш конвой. Заблокировав колонну большегрузов с гуманитарной помощью в горной местности, туземцы закидали ее сверху камнями, били стекла остановившихся машин, с помощью проворных мотоциклов пытались выхватить и увезти часть грузов.

Короче, в целом местное население можно охарактеризовать как довольно воинственное. Но русских они любили.

Также, в качестве местной черты - гаитяне очень скоры на самосуд.

Однажды совершившего проступок местного жителя его соотечественники пытались убить, но тот вовремя укрылся в полицейском участке и тем самым избежал смертельной опасности. Хотя его разгоряченные соплеменники так просто не угомонились, послав в сторону здания просто дождь камней. Вооруженные миротворцы отбили участок, оттеснили толпу, и я с коллегой из Республики Буркина Фасо отвезли бедолагу в другой район.

Режим работы был примерно такой же, как и в Судане, однако, когда случались значимые политические события – например, выборы Президента Республики, пришлось более суток без отдыха нести службу – так велико было напряжение в обществе.

Еще одна местная особенность – ежегодные карнавалы, которые проходят каждый раз в новом городе. И надо же было такому случиться, что в том году карнавал проходил как раз в Ле-Кае!

Длилось это действо в течение четырех дней. По улицам, запруженным местными и приезжими жителями, которые находились под сильным влиянием рома, невозможно было проехать на полицейских машинах. Толпа норовила их остановить, раскачивая и не давая ходу. Находящиеся в машине сотрудники – как правило, группа из 5-7 миротворцев и местных полицейских, все время проведения карнавала рисковали быть растерзанными скорыми на расправу туземцами.

Поэтому на Гаити тоже было жарко, и не только в плане климата.

По окончании командировки, приземлившись в зимнем московском аэропорту, я, наверно, минут тридцать стоял на улице и наслаждался холодным воздухом и снегом…

Оценка службы и тема путешествий (от автора)

За добросовестное отношение к служебным обязанностям во время службы в составе миротворческих миссий ООН Максим Викторович дважды награжден медалями «За службу миру». Кроме того, его ждет еще одна награда - медаль «За международное сотрудничество» - это оценка качества его службы за мир во всем мире.

В 2018 году Максим Цаценкин в составе сводного отряда брянской полиции в качестве переводчика выедет в город Ростов–на-Дону на проведение Чемпионата Мира по футболу – 2018.

Во время Мундиаля он сопровождал стражей порядка из Саудовской Аравии, Японии, Исландии, в обязанности которых входила работа с болельщиками.

Наш герой со всеми находил общий язык. Тоже в какой-то степени выступал как миротворец.

И в жизни он – очень спокойный, уравновешенный человек, контактный, легкий в общении. С отличным чувством юмора. Как и брат Сергей, с которым я также знакома.

Жена Максима Елена Игоревна – тоже страж порядка, майор полиции, эксперт-криминалист. А еще – красавица и умница. Только любящая и понимающая женщина может провожать мужа служить в составе миссий ООН в далекие страны, ждать его оттуда вместе с подрастающим сыном Денисом (сейчас ему четыре года, а когда папа улетал на Гаити было всего шесть месяцев), мирясь с долгим расставанием, не ропща и не возмущаясь.

На мой вопрос о реакции жены в случае очередной длительной командировки (миротворцев же бывших не бывает), Максим Викторович отвечает: «Супруга отнесется с пониманием. Зато моим любимым людям будет что рассказать!»

Марина Алимова

Фото автора и из личного архива М.В. Цаценкина