Сборник «Афганистан в моей судьбе» был издан по совместному решению руководства ГУВД по Саратовской области и областного Совета ветеранов ОВД и ВВ к 20-летию окончания вывода советских войск из Афганистана и вышел в свет в 2009 году.
Автор-составитель сборника – Владимир Тимофеевич Гончаров, полковник милиции в отставке, в то время – заместитель председателя областного Совета ветеранов ОВД и ВВ. Сам Владимир Тимофеевич в афганских событиях не участвовал, но сумел собрать ценные воспоминания коллег, чья судьба до и после выполнения интернационального долга была связана со службой в органах внутренних дел области, а благодаря своему дару рассказчика сделал их достоянием широкой аудитории. Кстати, за ранее изданную трилогию «Саратовская милиция. Из прошлого в будущее» Гончаров был удостоен общественной премии «Честь и доблесть».
В сборнике об Афганистане использованы архивные документы и большое количество фотографии, без всякого сомнения, эта книга и теперь не потеряла актуальности и ценности, поскольку служит сохранению отечественной истории. Мы от души желаем ее автору Владимиру Тимофеевичу Гончарову, в прошлом году отметившему 80-летие, наикрепчайшего здоровья, оптимизма и благополучия на долгие-долгие годы.
Предлагаем вниманию читателей отрывок одного из очерков сборника «Афганистан в моей судьбе», передающих воспоминания другого прославленного ветерана – генерал-майора внутренней службы
Федора Андреевича Григорьева
. Федор Андреевич Григорьев ушел из жизни в конце декабря 2012 года, но память о нем, как об одном из выдающихся отечественных юристов и общественников не меркнет на саратовской земле. Десять лет профессиональной биографии Федора Андреевича Григорьева были связаны со службой в органах внутренних дел. В 1974 году, уже имея за плечами многолетний опыт научной и педагогической деятельности и будучи кандидатом юридических наук, он был направлен на службу в органы внутренних дел на должность заместителя начальника УВД Саратовской области. В 1080 году командирован в ДРА, в 1983 - 1984 году был заместителем руководителя Представительства МВД СССР при МВД Афганистана.
Командировка на войну
…Мне четко и ясно сказали, что у начальника Управления генерала Д.Г. Дегтярева есть мнение направить меня (в Афганистан ) старшим группы от Саратовской области. В то время мне было уже 45 лет, имел примерно 25 лет выслуги в системе МВД, учитывая, что 8 лет прослужил на Камчатке. В связи с этим я обратился с вопросом:
– Вы считаете возможным командировать меня в Афганистан?
– Да.
– Справлюсь ли я с поставленной задачей?
– Да!
Группа была сборная. Все – опытные оперативники с солидным стажем службы. У каждого из одиннадцати человек команды свой путь в Афганистан. У одних — чувство долга: им сказали «надо», они и поехали. Были и те, кто хотел романтики. Но всех объединяло нечто общее: сочувствие революционным преобразованиям в отсталой, феодальной стране, стремление быть на передовой и участвовать в событиях, как в свое время «интернационалисты» — участники гражданской войны в Испании. Так мы были воспитаны и так оценивали ситуацию в Афганистане. Мечтали «...Землю Герата крестьянам раздать».
В составе нашей группы были Е.П. Булаев, Ю.М. Гордеев, Е.А. Кочетов, М.П. Молоствов, В.И. Пятницын, М.М. Рудченко, В.П. Старченко, М.П. Тикунов, В.Я. Цуканов, П.С. Шишкин, П.С. Янзин. Горжусь, что меня назначили старшим. Хотя, на самом деле, я был старше и по возрасту, и по стажу работы.
Прощай, Родина
И вот мы все, одиннадцать сотрудников Саратовской области, в Москве на Красной площади, немного взволнованы, хотим все запомнить — и бой кремлевских курантов, и мавзолей, и брусчатку…
На следующий день – Ташкент. Разбив по группам, нас разместили в казармах военного подразделения, переодели в солдатскую форму, выдали пистолеты, и начались занятия по огневой, политической и физической подготовке. Ежедневные занятия на полигоне со стрельбой из автоматов, пистолетов, обучение минному делу и т.д. Нас со всего Союза собралось 500 человек, работников МВД, в основном –сотрудников уголовного розыска.
... Вскоре наш самолет приземлился в аэропорту Шиндант, недалеко от города Крага, где дислоцировались воинские подразделения 40-й армии, затем нас отвезли в расположение мотострелкового полка, где уже были размещены сотрудники КГБ «Каскад». Наша группа в составе 500 человек называлась «Кобальт».
По прибытии к месту постоянной дислокации перед нами стояли задачи по созданию базы, обеспечению безопасности личного состава команды и комплектованию органов внутренних дел Афганистана – царандоя.
Бытовые условия, конечно, нельзя было сравнить с саратовскими: вода скверная, сырой ее пить нельзя. Воду кипятили. В провинциях свирепствовали желудочно-кишечные заболевания. Стояла жара, голубое небо без единого облачка, везде испепеляющее солнце Герата. Жили в палатках по двадцать человек. Резкая смена климатических и бытовых условий для многих стала серьезным испытанием. Ежедневно, словно по часам, в 11.30 начинался ураганный ветер, поднимавший мельчайший песок. От него не было спасения. Песок был везде: в воздухе, в пище, он забивал глаза и уши, проникал в горло. Ровно в 15.30, как по расписанию, ветер стихал. Тогда начиналась чистка оружия, стирка белья и т.п., и это при температуре плюс 45-50 днем и 30 градусов ночью. Из-за некачественного питания, грязной воды и антисанитарных условий в лагере были вспышки гепатита и инфекционных заболеваний. Наша саратовская группа сумела выдержать с честью все испытания, и никто не был откомандирован на Родину.
Постепенно обустраивались: соорудили казарму, баню и душ. Но вскоре всю нашу команду перевели в Герат, второй по величине после Кабула город. Оперативная обстановка здесь напряженная, обстрелы города проводились каждую ночь.
Нас все чаще стала преследовать такая картина: убогие строения, разлапистые чинары, пыльные дороги с бородатыми нищими и детьми, одетыми в лохмотья, а порою – голыми.
Сармушавер
В ноябре 1980 года меня назначили руководителем советников МВД трех провинций — Нангархар, Кунар и Лагман. Эти провинции расположены на востоке страны, две из них граничили с Пакистаном, откуда шли караваны с оружием для душманов. Местные жители постоянно ездили на автобусах в Пакистан за товарами и реализовывали его в дуканах Джалалабада и Кунара.
В советское время специалисты из Узбекистана построили в провинции Нангархар 40 километров ирригационных сооружений для полива полей, садов, виноградников, цитрусовых. Климат теплый, зимы практически нет, с поливных, орошаемых земель снималось по три урожая в год.
Наш штаб советников размещался в поселке Самархель. Здесь работали кинотеатр, магазин, бассейн. Условия жизни были приличные. До центра города Джелалабад 18 километров по хорошей асфальтированной дороге, вдоль которой росли — апельсины, лимоны, миндаль, грейпфрут и другие деревья. Помимо наших советников был аппарат советников КГБ во главе с В.П. Артемьевым, аппарат советников ЦК КПСС, которым управлял О.С. Шенин, аппарат ЦК ВЛКСМ (руководитель В.П. Яшин). Возглавлял группы советников член ЦК НДПА Сулейман Лаик, известный поэт Афганистана, автор Гимна республики. В центральных городах этих провинций — Джалалабаде, Асадабаде и Кунаре – дислоцировались группы советников МВД. Работа выражалась в установлении и укреплении новой демократической власти, проведении локальных операций по уничтожению бандформирований, выявлении складов с боеприпасами. Работа этих групп шла в тесном контакте с царандоем.
Работа заключалась также в добывании для советских армейских подразделений разведывательной информации о численности бандформирований, а также в обучении сотрудников царан- доя методам оперативной деятельности.
Положение в провинциях было сложным, народная власть еще слаба, и помощь «Кобальта» ей оставалась крайне необходимой.
Если армия у нового Афганистана существовала, то об органах внутренних дел провинции никто и понятия не имел. Ни о какой оперативной работе и речи быть не могло, пока не сформирована структура и заполнены штаты, а также не повышена боеспособность оперативного батальона царандоя. По сути дела, мы с товарищами стояли у истоков становления органов внутренних дел провинций Афганистана.
Каждый день мне с переводчиком приходилось ездить из поселка Самархель в Джалалабад на совещание к командующему царандоя Хамидуле Ашиму. Поездка проходила по трассе. Останавливаться на дороге было небезопасно, она постоянно обстреливалась, особенно сильно к вечеру. Мы всегда старались проскочить опасные участки на большой скорости. Но однажды попали под сильнейший обстрел. На наше счастье, отделались несколькими пулями, зацепившими кабину, все остались живы.
В Джалалабаде я поинтересовался у Хамидулы, не было ли каких ЧП в последнее время. Сначала он как-то ушел от ответа, но потом сказал, что четыре дня назад советские солдаты из стрелковой бригады изнасиловали женщину и расстреляли две семьи афганцев. Сопоставив события, я понял, что мы стали жертвой мести и только по счастливой случайности остались живы. Побывав на месте преступления с местными оперативниками царандоя, мы обнаружили солдатскую пилотку, гильзы от ПМ и следы крови. Преступление есть преступление. На основании расспросов местных жителей установили крут подозреваемых. После моего доклада на совещании советников об обстоятельствах расстрела афганских семей было принято решение о передаче материалов в военную прокуратуру.
Уже находясь на Родине, я был вызван свидетелем в Ташкент на заседание трибунала. Все виновные получили сроки лишения свободы.
С горечью приходится признавать, что наш труд в Афганистане не дал достаточных результатов, на которые мы рассчитывали. Было много перегибов, много наших ребят погибли, но мы честно отдали свой долг. Нам очень хотелось «земли Герата крестьянам отдать». В мои функции входила доставка продовольствия, боеприпасов и одежды, потоком шедшие из Союза для населения Афганистана. Обычно это делалось так. Формировалась колонна боевой техники — танки, БТРы, защитные установки, воинские подразделения армии. В эту колонну включалось так называемое орг. ядро из афганцев — учителя, сборщики налогов, медицинские работники, в него входили команда царандоя для охраны и проведения локальных операций, сотрудники ХАДА, а также колонна автомашин с гуманитарным грузом. Вся эта колонна шла в уезд-алакадари-улусвали. Политические работники из афганцев собирали местное население для проведения джирги (схода жителей) кишлаков, чтобы разъяснить цели и задачи новой власти. После джирги начиналась раздача обуви и одежды, продуктов питания всем собравшимся. Туда же приходили и боевики (душманы). Выступали религиозные деятели с призывом к населению поддержать новую власть...
Все советники по своим ведомствам передавали информацию в Кабул о том, что уезд освобожден от душманов, полностью перешел на сторону новой власти. Пока стояли войска, орг. ядро осуществляло пропагандистскую работу, функционировали органы местного самоуправления. После их ухода, недели через две-три приходили ходоки из орг. ядра «освобожденного» уезда с сообщением, что душманы отобрали всю гуманитарную помощь, расстреляли активистов и вновь требуется помощь. И опять принимается решение о проведении операции. Запуганное население отказывалось принимать помощь, а водители из гражданского населения отказывались везти груз гуманитарной помощи. Доходило до парадокса: колонна войск сформирована, машины загружены, а водителей нет. Посоветовавшись в штабе, было принято решение подготовить водителей из солдат царандоя, что и было сделано для всех трех провинций.
Подготовка трафиков
В провинцию прибывало много техники из Союза – «УАЗы», «Нивы», «Уралы», «КамАЗы», и вся она использовалась для нужд царандоя. Водителей катастрофически не хватало.
Были случаи, когда стояли целые автоколонны с гуманитарной помощью, отсутствовал водитель или его запугали душманы и он сбежал. Переговорив с командующим царандоя в провинциях о возможности самим обучать на курсах солдат, желающих получить права на вождение автомобиля, я получил положительный ответ.
Началась работа. Подобрал вместе с царандоем помещение под класс ПДЦ; изготовили из картона знаки дорожного движения; установили двигатель и другие узлы с разбитого автомобиля «Урал», а главное, подобрали людей из числа афганцев, бывших выпускников школ ГАИ Союза. Они хорошо говорили по-русски и были своими среди отобранных на учебу. Из трех провинций набралась группа в 20 человек. Активную помощь оказывали и наши офицеры. Так что через три месяца предстоял первый выпуск.
Но так как раньше подобная учеба не практиковалась, то я был вынужден ехать для решения этого вопроса к министру МВД Афганистана Гулябзою. Министр меня принял, внимательно выслушал, напоил чаем, а в заключение сказал: «Война войной, а к людей к мирной жизни готовить надо». Им были даны указания, командировать в Джалалабад специалистов трафика (ГАИ) для приема экзаменов и выдачи водительских прав.
Все это проходило в торжественной обстановке. Надо было видеть, как горели глаза у новоиспеченных водителей транспортных средств, вчерашних солдат афганской армии. Не менее волновались за своих учеников наставники, учителя, которые готовили из них водителей. А мы – шурави–смотрели на это действо как на реальное приобщение военных людей к мирной гражданской жизни, когда мушаверы учили уже не стрелять, а осваивать новую профессию – водить технику.